о родах мужском и женском

Поймал себя на том, что уже не могу говорить и писать о себе от первого лица в женском роде. Даже под текущим ником, который вроде бы предполагает. В женском роде я могу говорить только от третьего лица - "Св. сделала". А я - сделал.



Но это относится только к состояниям и событиям начиная примерно с конца ноября 2004. До того - "я сделала" звучит абсолютно естественно.



Хн.



Дополнение: еще есть некоторые люди, с которыми я - в женском. В основном - те, кто со мной познакомился до того и мало общался с того же ноября. И еще вот с братом-фомори. И с Элиасом. И с Птицей.

---

Договорилась с Серегой о том, что неделю меня не будет.

Может, даже денежков выдадут сегодня - будет мне щастье...

---

Асечный разговор пробил на размышления и самокопание. Я, в общем-то, хорошо знаком с собственными комплексами, хотя не настолько близко, чтобы найти способ от них избавиться. Зато знаю родословную большинства из них.

удар в воспоминания

Моя матушка всегда была существом довольно инфантильным. Маменькиной дочкой. При этом ее не сказать чтобы сильно любили - большая часть любви доставалась старшему брату. Зато у матушки было много комплексов и позднее психологическое развитие.



Меня она родила в 36 лет. Батюшка, морочивший ей голову некоторое время, сообщил ей, что жениться не собирается, когда она была уже месяце на 7. Бабушка и дед, полагаю, немало пилили ее за то, что ребенок внебрачный.



Первые года три я помню плохо - только то, что я была ребенком болезненным. И еще - что года в три я уже знала, что матушка хотела мальчика, и еще - что я не красивая, я средняя. А когда мне было 4, бабушка скончалась от рака. Дед умер тремя месяцами раньше от разрыва сердца, узнав про бабушкин диагноз. Мама с братом еще до того были не в лучших отношениях, а после смерти родителей разругались вдрызг. В итоге мама осталась вдвоем со мной в роскошной трехкомнатной квартире и с зарплатой учительницы ИЗО. Тогда же на горизонте появился батюшка, которого его супруга (расставшись с матушкой, он спешно женился по рекомендации своей еврейской мамы на женщине, сменившей уже двух мужей и опекавшей их всех, как и едиснтвенного сыночку) чуть ли не силой заставила меня признать и познакомиться.



Тогда же меня начали выпускать гулять во двор одну (то есть под присмотр чужих мам-бабушек). Я была единственной девочкой на дюжину разновозрастных мальчишек, и те, кто был мне ближе по возрасту, меня регулярно запинывали. (Ребята постарше, как я сейчас понимаю - тогда им было от 15 и выше, со мной возились. Лет в мои 6 меня поименовали "принцессой" и плели мне короны из проволоки и пенопласта. Младшие их отбирали и мяли.) Но матушка довольно быстро объяснила рыдающей мне, что это мои проблемы. Сделать так, чтобы пинать перестали, я не смогла, но поняла, что помощи ждать не стоит.



В школе меня тоже пинали. Дети. Взрослые (и старшеклассники, пока я была относительно маленькой) меня любили и каваились. Я была умненькой книжной девочкой. Правда, толстенькой и без денег - а в нашей элитной школе большинство родителей зарабатывали весьма и весьма, а мои одноклассницы были все как на подбор худенькие. Сначала я порывалась бегать за помощью к старшим, но быстро отвыкла. Классу к 8-му научилась не обращать внимания и не переживать из-за большинства вещей. Хотя слабых мест у меня тогда было изрядно.



Примерно тогда же у меня появились наконец подружки. Сначала Алекс. Алекс дружила с моими "врагинями", королевами класса, и нередко вместе с ними надо мной пристебывалась. Но я ей это прощала, потому что боялась остаться совсем без друзей. Потом нарисовалась Лерка, которую тоже шпыняли, хотя она делала вид, что ее не колышет. Дальше мы дружили втроем, большую часть времени - двое близко, третья подальше. Позиции менялись постоянно. При этом и та, и другая не отличались особой отвественностью и всегда могли кинуть в неподходящий момент. Со временем я к этому привыкла.



В общем-то, вышеизложенное представляет мало интереса для читателя. Сие есть родословная того, что я для себя называю "комплексом одиночки". Многократное нарушение доверия у большинства пострадавших вызывает отрицание этого самого доверия. У меня же оно сложилось в несколько иной подход.



Я доверчив. Я легко доверяюсь людям и полагаюсь на них. Но при этом я всегда готов к тому, что меня кинут. Для примера: допустим, я рассказываю человеку тайну. Если он ее откроет третьим лицам - для меня это не будет шоком. Я просто поставлю мысленную галочку о недоверии к этому человеку и буду думать, что делать с последствиями его поступка.



С одной стороны, это полезно. Я никогда не срусь с людьми, которые меня кинули - я просто корректирую дистанцию и отношения. Я никогда надолго не впадаю в депрессию на тему "меня кинули, что же теперь делать" - обычно у меня есть план или хотя бы его наброски. У меня не бывает необходимых людей - я знаю, что могу обойтись без любого, хотя это бывает нежелательно.



Но с другой стороны... Я привык рассчитывать, что если я упаду - руку не подадут. Хотя имеет смысл попросить, может, окажутся желающие. Поэтому когда я оказываюсь в тяжелой ситуации, я прошу помощи - но лишь для того, чтобы облегчить себе ее решение, а не потому, что не справлюсь один. Справлюсь. Просто с чьей-то помощью будет легче.



Со стороны может казаться, что я чуть что - сразу бросаюсь плакаться всем подряд. На самом деле я просто громко спрашиваю, не поможет ли мне кто. Если не помогут - делаю сам. Хотя чаще всего помощники находятся...



Но почему-то очень хочется, чтобы был в жизни один необходимый человек. На которого можно положиться без всяких задних мыслей. Хотя это, наверное, ослабляет защиту - ведь если кинет необходимый, как обойтись без него?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Улыбаемся.

Улыбаемся.

Улыбаемся, я сказал!

---

Не отправившееся вчера:



Случилась на работе пьянка по поводу юбилея главбухши. У разливающих алкоголь юношей были весьма недоуменные лица, когда я пролавировала винным бокалом мимо Мерло и подставила его под Джонни Уокер. Причем что именно я пью - я поняла, только когда пригубила. И виски я не люблю...

---

Отдохнуть надо обязательно. Потому что тихая истерика на пустом месте, с рыданиями в туалете и размышлениями о собственной ненужности - это уже неприлично.

---

Птица сказала, что боли в сердце - это невыраженные эмоции.

Интересное кино.

---

По зравом размышлении: возможно, имеет смысл уехать в Орел, но не насовсем, а на неделю-две. Договориться на работе будет, думаю, не очень сложно. За это время можно попробовать успеть отдохнуть, доделать перевод, пройтись по врачам...



Минусы:

- матушка будет пилить. Но волевым усилием можно попытаться заткнуть.

- теряю в деньгах на работе. Но здоровье дороже.



В принципе, идея не так плоха.

---

Надо сегодня позвонить матушке. И вообще... обдумать это все. Но в принципе, я уже достаточно спокойно отношусь к мысли о возвращении. Нечего мне в Москве ловить такого, что нельзя поймать из Орла. Зато я смогу отдохнуть.



Начинаю опять привыкать к женскому роду.



Сегодня надо попытаться лечь спать пораньше. Я уже отрубаюсь. Хотя перевод плавненько движется. Если удастся посидеть выходные как следует, я его, может быть, даже закончу. Останется передохнуть и вычитать. Тогда денежков мне дадут, возможно, уже в конце месяца... и это будет плюс.



Жаль, завтра вряд ли удастся толком поработать. Шахноза...

---

А вообще - сволочь я.



Мало того, что дома не была уже два месяца, хотя обещала ездить каждые две недели. (И отсутствие денег - не отмазка, захотела бы - нашла бы.)



Я еще и не звонила... вот уже больше трех недель. И вчера не позвонила.

Сволочь.

---

Согласилась завтра выйти на работу не в свою смену. Лишняя штука денег не помешает, и вообще... если я поеду в Орел не насовсем, то у меня будет лишний отработанный день.



Но завтра эта ужасная Шахноза. Эх, нам бы день пережить...

@настроение: somebody kill me please

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сердце мое,

ты сегодня почти не болишь...

---

Я не могу разговаривать с тобой.

Я не могу не разговаривать с тобой.